Бланк: Опросник неуверенности

Если в беседе я не могу поддержать тему разговора, мне это очень неприятно.

Часто меня мучают сомнения, не навредил ли я какими-либо своими действиями тому мнению, которое создается обо мне в целом.

Если на меня по какому-нибудь поводу нападают, требуют объяснений, я не в состоянии ничего возразить.

Я чувствую, что другие превосходят меня по своим душевным и умственным качествам.

Я чувствую, что слишком заторможен в отношении представителей противоположного пола.

Мне очень трудно попросить других о каком-нибудь одолжении, даже если оно не сопряжено с большими тратами времени.

Если меня критикуют в моей профессиональной сфере, то вместо того, чтобы стимулировать мои достижения, это приводит к их снижению.

Я почти никогда не в состоянии попросить или потребовать у других что-либо, на что я имею право.

Мне чрезвычайно неприятно входить в помещение (например, в купе, приемную, номер гостиницы), где уже собрались люди и обратят на мое посещение внимание.

Думаю, что у меня мало есть способностей для моей профессии или какого-то дела.

На своей работе я не могу отказаться от дополнительной работы.

Если от меня этого ждут, мне приходится принимать на себя образ, который вообще не соответствует моим внутренним свойствам.

Я решаюсь только у очень хорошо знакомого человека попросить о каком-либо одолжении, даже если оно требует минимальных затрат.

Меня беспокоит, что из-за своей внешности я проигрываю в сравнении с другими людьми.

Меня мучают опасения, что на своей работе я сделаю что-то неправильно, что будет иметь для меня очень неприятные последствия.

Только в отношении одного или очень немногих людей я могу позволить себе критические замечания.

В официальном учреждении я настолько сдержан, что мне не удается верно выразить свои требования.

Я страдаю из-за того, что внутри я совсем другой человек, чем должен казаться.

Если я должен дать справку другим людям или беседовать с ними, я всегда чувствую неуверенность.

Если меня в чем-то упрекают, я скорее уступлю, чем буду возражать.

В обращении с начальниками или с другими влиятельными людьми я чувствую внутреннее стеснение и беспокойство.

У меня неприятное чувство, что я могу сделать или сказать что-то неправильно и другие люди, которые значимы для меня, меня отвергнут.

Людям, которые мне дороги, я никогда не скажу, что они мне в чем-то мешают.

Даже в кругу хорошо знакомых людей я чувствую себя стесненно.

Если я помогаю другим людям не так хорошо, как этого бы хотелось, я чувствую свою вину.

Если я должен давать указания, то я вряд ли на это окажусь способным.

Для меня свойственно, что если ко мне обращаются с требованиями или претензиями, я либо молча сношу это, либо меня взрывает и я защищая себя громко и резко.

Обратиться к другим людям с просьбой похлопотать за меня, считаю совершенно немыслимым.

Я скорее изменю свои намерения, чем откажу кому-нибудь в его просьбе.

Меня беспокоит, что в отношении некоторых людей я не могу высказаться, даже если я на них очень рассержен.

Если за мной наблюдают и контролируют в работе, то чаще всего появляется чувство, что как раз в этой ситуации появятся серьезные ошибки.

Чаще всего меня ранит, если мои манеры и поведение критикуются.

Если я замечаю, что мною пользуются, даже тогда я не могу отказать этому человеку в просьбе.

В разговоре с человеком, которого я очень уважаю, я чувствую себя совсем маленьким и незначительным.

Если я замечаю, что слишком мало обращаю внимание на чувства другого человека и ненароком его раню, то я горько упрекаю самого себя.

Если я должен говорить перед другими людьми, например, в дискуссии, меня охватывает сильный страх.

Я думаю, что в отношении моих способностей и возможностей меня недооценивают.

Я в состоянии предъявлять какие-либо требования ради других, но не ради самого себя.

Снова и снова я убеждаюсь, что большинство людей не понимает моих желаний и взглядов.

Опасения, как бы не дать промаха в своих суждения, делают меня очень скованным перед начальством.

Мне очень часто встречаются ситуации, в которых я ожидаю справедливую и уничтожительную критику.

Я сознательно избегаю вступать с кем-то в дискуссию или спор, даже если к этому побуждают обстоятельства.

Я совершенно не в состоянии обратиться к кому-нибудь с просьбой, всё равно, о ком или о чем идет речь.

Думаю, что если я не могу чего-то добиться по-хорошему, то лучше всего от этого откажусь.

Если я где-нибудь ударю лицом в грязь, то чувствую себя совершенно подавленным и долго не забываю об этом.

У меня даже мысли не появляется открыто кого-либо критиковать.

Если я принимаю помощь и должен кого-то за это благодарить, я чувствую себя крайне неуверенно.