«Наша жизнь формируется нашим разумом». Как связяны психология и буддизм

Эта статья о том, как и почему психология и буддизм стали крепкими друзьями.

Психология началась, как мы хорошо знаем, с философии. Самые ранние психологические идеи в рамках западной традиции пришли, как и многие другие вещи, из древней Греции. Для греческих философов понятия «душа» и «разум» были одним целым. Действительно, слово «психология» происходит от греческого слова «Психея», означающего «жизнь» или «дух». Эта концепция была очень важна для Платона и Аристотеля, последний написал влиятельную работу на эту тему под названием «О душе».

Значение и представление о том, что такое на самом деле разум, менялось по мере развития философии. И персидский эрудит Ибн Сина (980–1037), и французский рационалист Рене Декарт (1596–1650) независимо друг от друга пришли к схожим идеям о том, что разум отделен от тела. Этот «дуализм» закрепил идею о разуме как об отдельном предмете, который можно изучать. Затем мыслители XIX века, такие как Уильям Джеймс (1842-1910) и Вильгельм Вундт (1832-1920), сделали психологию отдельной академической областью от философии, определив ее как современную науку. Разрыв между философией и психологией не был беспорядочным; эти два предмета остаются связанными, но до сих пор считаются разными предметами.

Хотя это разделение остается верным на Западе, в других частях мира есть традиции, где это не так. Буддизм является наиболее ярким тому примером.

Из-под дерева

Согласно традиции, Сиддхартха Гаутама достиг просветления, став Буддой (Пробужденным), благодаря глубокому внутреннему изучению ума и его работы во время медитации под деревом Бодхи. Он сделал знаменитый вывод:

«Наша жизнь формируется нашим разумом: мы становимся тем, о чем думаем».

Спустя столетия после смерти Будды буддийские философы Индии создали богатую интеллектуальную традицию, сочетающую философию, религию и психологию. Граница между этими тремя понятиями ни в коем случае не была четко обозначена. Эта традиция породила множество различных школ мысли, которые позже распространились на Китай, а затем и на всю Азию. Буддизм должным образом пришел на Запад во второй половине 20-го века, и с тех пор психологи осознали – и доказали – масштаб, в котором современная психология перекликается с традиционными буддийскими взглядами на сознание и то, как это работает.

Одна из буддийских школ мысли, которая была особенно психологической по своему мировоззрению и мышлению, была известна как Йогачара, или школа «только ума». Некоторые называют это «самой сложной и изощренной философией, разработанной индийским буддизмом» (Keown et al., 2004). Йогачара, как и современная психология, учит, что все, что мы переживаем, опосредуется нашим умом. Согласно Уильямсу и Трайбе ( Paul Williams, Anthony Tribe 2000), в ней говорилось о трех аспектах разума. Первым был «сконструированный аспект», в котором говорилось, что двойственность субъекта-объекта, которую наш разум навязывает миру, является ошибкой из-за второго аспекта, «зависимого аспекта», который утверждает, что то, что поляризуется на субъект и объект представляет собой непрерывный когнитивный опыт.

Барбара О’Брайен (The Circle of the Way: A Concise History of Zen From the Buddha to the Modern World, 2019) расширяет этот вопрос, объясняя слово «виджняна», что означает осознанность или сознание. В одном контексте виджняна – это то, что соединяет орган и внешний объект для создания ментального опыта, например он соединяет глаз и объект, создавая ощущение «видения». Если мы действительно проанализируем проблему, мы увидим, что объекты мира и мы, противостоящие им, – не что иное, как серия переживаний, опосредованных виджняной в нашем сознании. Чтобы осознать третий аспект Йогачара, «совершенный аспект», мы должны осознать, что этот поток переживаний, который наш ум ошибочно разделяет на субъекты и объекты, есть вся реальность, и единственная реальность, которую мы можем знать.

О’Брайен также пишет, что Йогачара добавила еще два «сознания», на самом деле означающие органы чувств, к шести, уже преподававшимся в раннем буддизме, со вторым «алаявиджняной», известным как «кладовые сознания». Именно здесь хранятся «семена» наших прошлых кармических действий, которые позже выйдут на поверхность либо в этой жизни, либо в другой. Она говорит, что есть некоторое сходство между этой доктриной Йогачара и более поздней психоаналитической идеей Зигмунда Фрейда о бессознательном разуме, в котором хранятся наши переживания, идеи или воспоминания, которые слишком сильны или болезненны для сознательной обработки, но будут влиять на нас, пока мы не встретимся с ними лицом к лицу. Другие, похоже, подтверждают это, говоря о «семенах» в алайявиджняне:

«Эти подсознательные представления и т. д. являются психологическими или ментальными фактами или процессами, которые регистрируются в подсознании без вмешательства сознания»

(Collin, C. et al. (2011). The Psychology Book. London: Dorling Kindersley Limited)

Медитация и осознанность

В нашу эпоху появилось бесчисленное количество психологических статей и исследований, посвященных аспектам буддийских практик и их влиянию на ум. Неудивительно, что одной из основных областей дискурса является буддийская медитация. Монахи, монахини, психологи и нейробиологи во многих отношениях плодотворно объединили свои знания. Тапас Кумар Айх (Aich, T Kumar, 2013) пишет, как буддийскую философию и медитацию можно использовать в сочетании с психологическими теориями и терапиями, такими как когнитивно-поведенческая терапия, диалектическая поведенческая терапия, терапия снижения стресса и психоанализ. Исследование буддийских монахов и монахинь, проведенное Гаури Верма и Рикардо Арая (Verma, G. and Araya, R., 2010), показало, что участники, которые медитировали в течение многих лет, меньше страдали от психологического стресса. The Atlantic записываели разговор между нейробиологом и французским буддийским монахом Матье Рикар (Richard, M. and Wolf Singer, 2017) о медитации. Нагеш Адлуру и его коллеги (Adluru, N. et al. 2020) представляют продольное исследование случая МРТ тибетского монаха Йонге Мингьюра Ринпоче, предполагая, что годы медитации замедлили процесс старения его мозга.

Еще один аспект буддийской медитации, который был в авангарде недавних психологических исследований, – это осознанность. Многие психологи и ученые разными способами показали и доказали преимущества осознанности, основанной на буддизме. Например, существует психологическая модель, заимствованная из буддийской традиции, объясняющая, как осознанность приводит к положительным психологическим результатам (Grabovac et al., 2011).

Другие психологи признают преимущества практики осознанности, но предупреждают, что мы должны убедиться, что ее изначальный буддийский контекст не искажается в процессе. Например, Гроссман (Grossman, P., 2008) указывает на некоторые проблемы, связанные с внедрением буддийских идей в западную психологию, такие как отсутствие семантического понимания буддийских концепций. Он говорит, что исследования следует продолжить, но мы должны быть осторожны:

«Поспешность к пониманию осознанности может ограничить реальную возможность расширить перспективы за пределы привычного».

Точно так же Мерфи (Murphy, A., 2016) пишет:

«Огромное преимущество практики осознанности, предлагаемой учителями MBSR (Снижение стресса на основе осознанности) и MBCT (Когнитивная терапия на основе осознанности) для преимущественно небуддийского населения нельзя недооценивать ».

Но она предупреждает, что осознанность не следует сводить к простому интеллектуальному инструменту в рамках нашего культурного контекста.

"Я"

Еще одна чрезвычайно интересная идея, в которой сходятся буддизм и психология, – это идея «я» или, скорее, отсутствие неизменного «я», того, что мы называем «я» или «себя». В отличие от других религиозных традиций, буддизм постулирует доктрину «анатта», означающего «отсутствие себя» (Amalu, S. et al., The Religions Book, 2013). В буддийском дискурсе человек не является фиксированной личностью, и у нас нет неизменного «я», сущности или чего-то, что действительно является постоянным «я» внутри нас. Вместо этого мы состоим из пяти взаимозависимых вещей, известных как «скандхи». Это наше физическое тело, наша сенсорная информация, наше восприятие, наши идеи и намерения и, наконец, наше сознание, которое включает в себя такие вещи, как наши идеи, мысли и эмоции. Все эти вещи не фиксированы, но находятся в постоянном движении и изменении. Именно эти пять вещей вместе создают иллюзорную идею фиксированного «я», в то время как на самом деле «я» – это постоянно меняющийся феномен.

Строительство моста

Что могло сделать это соединение западной психологии с буддизмом? Иначе говоря, что оно должно делать?

Во-первых, и это наиболее важно, уважительное взаимодействие между буддийской философией и психологией и западной психологией может послужить мостом между традициями Востока и Запада в мире, который кажется разделенным, а также становится все более взаимосвязанным. Сочетание достоинств каждого из них может принести много пользы людям во всем мире с точки зрения новых открытий в области разума и методов лечения, а также способствовать дружеским межкультурным отношениям и связям между западным и буддийским мирами.

Что касается психологии, изучение буддизма могло бы позволить ей в некоторой степени вернуться к своим философским (и религиозным) корням, которые она утратила в процессе превращения себя в чистую науку. Это не означает, что психология не должна оставаться отдельной дисциплиной или что она должна перестать быть научной. Но памятование о его корнях в философии позволит двум дисциплинам развить плодотворное сотрудничество. Наука и религия не всегда должны быть врагами. Научная дисциплина, основанная на фактах, возрастом всего несколько веков, может хорошо сочетаться с религиозной и философской традицией, которая насчитывает почти 2500 лет, и учиться на ней. И, конечно, наоборот.

В заключение обратимся к цитате Кристиана Козеру (Coseru, C. 2017):

«Возможно, никакая другая классическая философская традиция, Восточная или Западная, не предлагает более сложного и противоречащего интуиции описания разума и психических явлений, чем буддизм».